Насекомые

В тень укрывшись от жары,

стаей вьются Комары

и в своей безмерной злобе

человечьей жаждут крови.

Злой Комар в сыром болоте

лишь мечтает об охоте,

чтоб разбойником однажды

утолить от крови жажду.

Прячась от проворных птах,

Мошкара кишит в кустах.

Мошкаре кустов покрои

стал защитой и тюрьмой.

Мародёры будут рады

Гостю каждому в засаде,

налетят и чужака

заедят наверняка.

Шершни жирные в тепле,

в тишине лесов, в дупле

обустроили свой дом

и живут своим мирком.

Смертоносные и злые

Шершни – жители лесные,

в стороне от лишних глаз,

избегают сами нас.

Эти дикие педанты,

как отшельники-сектанты,

берегут молельный дом,

уничтожат, только тронь.

И другие злые твари

не разок меня кусали

не за что, а просто так.

Потому, что я чудак,

приходя обычно в лес,

беспардонно всюду лез.

Завтра в лес пойду опят

ягод и грибов набрать.

И к укусам злючек

я на всякий случай

подготовлюсь лучше.

* * *

Я фантазией своей

вижу в выходках людей

все повадки насекомых,

нам по опыту знакомых.

Сам, как хитрый Паучище,

протянув вперёд ручищи,

по алфавиту стучу,

мысль приятную ищу.

Пропахал весь в Интернет –

ничего съестного нет.

«Червяка» поймал и «вошь»,

а чего же с них возьмёшь –

если клюнули, то сразу

начинай лечить заразу.

Windows сбоями чихает,

постепенно умирает.

Microsoft и гений Билл

«Мотылька» нам предложил.

В эту «бабочку», дружочек,

рыболов воткнёт крючочек.

Пчёлы
 

В дупле у просеки лесной

трудился, жил пчелиный рой.

Пчела для всех из года в год

с цветов в дупло носила мёд.
Порой бывает, кормит всласть
не трудолюбие, а власть,
а бюрократии структуры
особой требуют культуры.
Так лежебока Трутень счёл,
себя особым в рое пчёл.
Душа бездельника желала
иметь хотя бы чин капрала.
Об этом пчёлам в управленье
он направляет заявленье.
Да, кстати, вот бумага эта.
Она пришла и ждёт ответа.
Прошенье (адрес опускаю).
Текстовка: «Я Вас умоляю
хотя бы малый чин мне дать,
чтоб вкусно есть и больше спать.
Ефрейтор в службе не обуза –
служил бы верно, много лет.
Герой Пчелиного Союза,
(и подпись) Трутень Медоед»

Как пчеловод скажу: бывает,
весь улей мёд не собирает,
кода таким вот без причин
дают ещё и больший чин.
А я владыка, что скрывать,
могу у пчёл весь мёд забрать!

Муравьи

От зари до поздней ночи

Муравей простой рабочий

вкалывал, что было сил

тяжести за грош носил.

У бедняги от зарплаты

деньги только на заплаты

оставались. Муравей

семерых имел детей.

То ли дело – Стрекоза,

денег вдоволь, за глаза.

Ведь она всё лето пела

на концертах и успела

денег много накопить,

чтоб зимой безбедно жить.

В день осенний с просьбой к ней

приползает Муравей,

просит: «Дай деньжат взаймы,

чтоб успеть мне до зимы

бедным маленьким детишкам

справить обувь и штанишки».

Работяге Стрекоза

говорит, не помня зла:

«Пусть давно моей сестрице

ты не дал воды напиться –

денег дам. В пример тебе,

не оставлю вас в беде.

За отцовство и усердье

от певуньи милосердье:

приодень детишек! В поле

тёплых дней не будет боле».

Так букашкам капитал

души грел, и помогал.

Муравей с почтеньем в долг

Стрекозе, чем мог, помог.

Сирых, бедных не судите –

милосердно помогите,

а у церкви на кладбище,

не скупясь, подайте нищим.

Может Бог, приметив Вас,

к доброте здоровья даст.

* * *
Муравьишке – старикашке
натирали горб подтяжки.
Дед решил – радикулит,
на приём к врачу спешит,
чтоб у лекаря спросить,
можно ль тяжести носить.
Врач его смотрел, гадал,
«Нез.» – диагноз написал.
Дед, стесняясь, уточняет:
«Что сей росчерк означает?»
Сделав строгий, важный вид
врач дедуле говорит:
«Вам не надо знать, больной,
сей диагноз непростой,
чтоб не ныло, не кололо,
пейте капли корвалола.
И провизор их в аптеке
без рецепта даст калеке».
Дед к провизору спешит,
о проблеме говорит.
Тот в ответ: «Старик, не плачь.
То не лекарь был, а «врач» –
врун, короче говоря,
ты пришёл ко мне не зря».
Посоветовав бедняжке
на ремень сменить подтяжки,
он добавил: «Поясняю:
означает «Нез.» не знаю»

Суть проста: я приболел,
килограмм таблеток съел,
но к такому же «врачу»
обратиться не хочу.

Шмели

Весь в цветах край полевой.
Прилетев, Шмелёк домой,
говорит с восторгом маме:
«Жу-жу-жу!». Скажу словами:
«Дорогая, мамочка!
Я влюбился в Бабочку –
нежный милый ангелочек
и красивый, как цветочек!
Мать жужжит: «Жу-жу-жу-жу!»
Речь её перевожу:
«Да, чешуекрылые
очень даже милые.
Сын, эмоции не трать!
Бабочка, ты должен знать,
род другой, наверняка
детям свойства червяка,
передаст. Нектар, сын мой,
не несёт она домой.
Красотой не будешь сыт!»
«Не согласен!» – Шмель жужжит.

Не кричи, Шмелёк, а лучше
поразмысли, будь послушным:
даром время не теряй
самок Шмелек – выбирай;
красоту люби, дружи,
с ней в цветах летай, жужжи…

*   *   *
Утром, съев нектар в цветах,
прилетев домой, устав,
прожужжал Шмелёчек Маме
им понятными словами:
«Мамочка, Оса-родня
поиграть звала меня,
предлагала погостить
и нектаром угостить
да таким, что б мы Шмели
похудеть чуть чуть могли.
Отказал пока я ей.
Счёл, что с матушкой своей.
посоветуюсь в начале».
«Молодец! – мать отвечала. –
Сторонись родни осиной
дерзкой, смелой и красивой,
злой, опасной. У Осы,
страх поверх её красы.
Берегись Наездниц-Ос*,
чтобы жизнь прожить без слёз.
Нет её страшнее для
непутёвого Шмеля,
не желающего знать,
с кем дружить, куда летать.
Не ищи, Шмелёчек, лиха,
вон, смотри в цветах Шмелиха.
Милый, время не теряй,
с ней дружи и с ней играй».

Шмель, послушав в этот раз
о корысти злой рассказ,
не желал дружить с Осой,
чтоб не стать для ос едой.

*Самки ос-наездниц иногда используют шмелей в качестве источника пищи для потомства. Оса-наездник подлетает к шмелю, садится на него сверху, вонзает свой острый яйцеклад, и откладывает внутрь тела несколько десятков яиц. Личинки, вылупившиеся из яиц, начинают питаться своей жертвой изнутри. Маленькие убийцы выделяют особые вещества, которые заставляют шмеля зарыться в землю перед гибелью. Под землей шмель дольше остается свежим. В теле погибшего шмеля личинкам наездницы предстоит провести всю зиму, а по весне они превращаются во взрослых особей.

Мухи

У людей на грязной кухне
хорошо живётся Мухе.
Вот от скуки, как-то раз
Муха в гости собралась.
Ближе нет соседки боле,
чем в шкафу живущей Моли.
С Молью можно поболтать.
Шкаф открыт – что не слетать?
Там и встретились подружки
и, как всякие болтушки,
говорили обо всём,
что откуда и почём.
Дверца шкафа хлоп, закрылась.
Муха тут же спохватилась.
о еде. У бедной Мухи
без неё заныло в брюхе,
а из пищи – шерсть да мех.
Не еда, а просто смех!
Стало Мухе не до шуток.
Голодая трое суток,
гостья билась в темноте,
задыхаясь в духоте.
Хорошо, что не морили
насекомых и открыли,
что-то взять, глухую дверь.
Пулей вылетев, теперь
вспоминает Муха Моль,
уминая хлеб и соль.
Если Муху с кухни гнать –
бесполезно, не прогнать.

Хорошо всегда гостится
там, где можно подкормиться.
Я и сам гощу охотно,
где есть харч и жить вольготно.

*   *   *
Муха ела, ела, ела –
незаметно потолстела,
потеряла ловкость, стать,
стала нехотя летать.
Муха очень жизнь любила
но, однако, угодила
в паутину и жужжит,
от бессилия дрожит.
Там она б, конечно, сдохла,
подкоптилась и подсохла,
стала бы вкуснячей
пищей паутячей
Мухолов же промышлял,
гдет-то сети расставлял.
Без него с добычей сеть
подуспела постареть,
и, ослабнув, паутина
Мухе лапки отпустила.
Повезло толстухе Мухе.
Но она о своём брюхе
не забыла и опять
стала всё подряд жевать.
Муха жадно ела, ела –
ещё больше растолстела,
стала нехотя летать,
где попало засыпать.
Тут хозяйка, взяв газету,
стукнула обжору эту
и пузатую заразу
без затей прибила сразу.

Человек, когда богат,
и вальяжен, и пузат.
И, вообще, живот без сала,
словно печь без поддувала.
Но не плохо б между дел
посмотреть, как растолстел,
Явно лучше жить-летать,
поддержав фигуры стать,
кушать больше овощей,
чтобы стать чуть-чуть тощей.